Генрих Гацура - Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]
Очнулся журналист в освещенной комнате, привязанным к стулу. Перед ним стоял, заглядывая в глаза, какой-то худой небритый старикашка в меховой безрукавке и с клюкой в руке. Николаев сразу почему-то понял, что именно ею его и огрели по голове.
Старик повернулся к сидящему в кресле мужчине в черной кожаной куртке и сказал:
— Очнулся. Я его сразу заметил. Еще возле забора.
Мужчина встал и приблизился к Николаеву. Это был тот самый Донис, с которым журналист столкнулся возле дома Альбины.
— Ну, очухался? — Мужчина повернулся к старикашке и, вытащив из кармана несколько мятых десяток, не глядя, сунул ему в руку. — Можешь идти.
— Там второй еще должен быть. Он в другую сторону пошел, — сказал старикашка, — пряча деньги.
— Дятел! — крикнул Донис.
Дверь в соседнюю комнату распахнулась, и на пороге появился парень в грязном белом халате.
— Что такое?
— Старик говорит, что там еще один должен быть. Займись им.
Парень стащил халат, скомкал его и бросил на кресло, затем вытащил из-за пояса пистолет и щелкнул затвором.
— Постарайся без лишнего шума.
— Попробую, — усмехнулся парень и толкнул старика. — Пошли, Чингачгук.
Они вышли.
— Смотрю, тут у вас целая лаборатория, — Николаев кивнул на приоткрытую дверь в соседнюю комнату, которая была буквально заставлена какими-то большими бутылями, колбами и ретортами со змеевиками.
— Да, но боюсь, тебе уже некому будет об этом рассказать. Ты же у нас вроде как покойником числишься, пришелец с того света. По сводкам нашей милиции, ты сгорел вместе со своей машиной еще час назад во время аварии на железнодорожном переезде. Так что никто не хватится тебя. Да и кому ты нужен, пьяница и дебошир. Зря ты сюда влез и начал под нас копать. Хотя, — мужчина взял со стола кассету и постучал по ней пальцем, — есть от тебя и польза. Так ты понял, за что пришили твоего кореша?
— Понял, — Сергей пошевелил связанными за спиной руками.
— Что ты понял, писака?! — вдруг резко повысил голос Донис. — Думаешь, мы его из-за этой затопленной немецкой баржи с ипритными снарядами кокнули?
— Конечно, нет, — усмехнулся Николаев. — Не из-за баржи. Но если бы о ней начали писать, то курорт пришлось бы закрыть и весь ваш хорошо налаженный бизнес, — он кивнул на открытую дверь лаборатории, — с наркотиками — тоже.
— Если бы только с наркотиками, — мафиози сощурил глаза и в упор посмотрел на журналиста. — А ты догадливый, гнида. Ну, ничего, твой приятель тоже от нас никуда не уйдет, — он взял телефонную трубку и набрал номер. — Хромоножка, привет, Донис. Кто у тебя сегодня на кладбище дежурит?.. Да так, парочку клиентов к двум часам подвезем, пусть могилку организует… Договорились.
Сергей дернулся на стуле, пытаясь освободиться от стягивавших его веревок.
Донис положил трубку и, сев в кресло, сказал:
— Бесполезно, можешь не рыпаться, ты уже труп.
— А это как сказать, — вдруг неожиданно раздался голос Арнольда.
Донис и Николаев одновременно повернули головы.
Реставратор стоял в дверях с нацеленным на бандита арбалетом.
— Без глупостей.
Донис не внял совету и попытался схватить лежащий на столе пистолет, но Арнольд был настороже — стрела, взвизгнув, пробила плечо бандита и, в буквальном смысле, пригвоздила его к креслу.
Реставратор щелкнул затвором арбалета, и новая стрела, выскочив из магазина, встала на место.
— Я же предупреждал, — Арнольд, держа под прицелом Дониса, подошел к столу, отшвырнул пистолет в угол комнаты и развязал Николаева.
Бандит рванулся, пытаясь вырвать торчащую из плеча стрелу, но тут же взвыл от боли.
— Ублюдки! — визжал он. — Все равно вы трупы!
— Потише, — сказал Арнольд, — а то еще одну заработаешь, в живот.
— Там тебя пошли искать. Старик нас видел. — Николаев поднял выпавшую из руки Дониса кассету и сунул ее во внутренний карман куртки.
— Я знаю. Одного я пришпилил в сарае к стене, а другого вырубил прикладом. У них под сеном целый арсенал, и два новеньких «мерседеса». Я им там все бензинчиком окропил и электроплитку включил. Так что надо уходить, в то сейчас тут начнет громыхать.
— Скоты! Не жить вам. До седьмого колена всех вырежем.
Арнольд подошел к бандиту и направил арбалет ему в голову.
— Где золотые кольца жены и орден, что вы взяли у меня дома? Считаю до трех. Раз, два…
— В сейфе.
Реставратор распахнул дверцу стоящего в углу большого сейфа. Он был весь забит пачками денег.
— Неплохо живете. Где?
— Внизу, в картонной коробке.
Арнольд вытащил коробку, заглянул внутрь и выгреб из нее все в карман, затем повернулся к Николаеву и сказал:
— Принеси из коридора канистру с бензином.
— Что вы хотите делать? — взвился Донис.
— Думаешь, после того как ты нас чуть к праотцам не отправил на переезде, а потом пригрозил разделаться с нашими семьями, мы тебя в живых оставим?
— Я же пошутил! — заорал бандит. — Скоты!
Арнольд размахнулся и ударил его прикладом по голове.
— Ты действительно собираешься здесь все сжечь? — поинтересовался Сергей.
— А ты хочешь, чтобы они продолжали хозяйничать в городе и травить людей наркотиками? Даже если дело дойдет до суда, они все равно откупятся и выйдут сухими из воды, с такими-то деньгами, — реставратор кивнул на сейф. — Если ты не желаешь в этом участвовать, то я сам это сделаю. Я не собираюсь остаток своей жизни трястись от страха, что однажды этот негодяй выйдет на свободу и убьет мою жену или сына. Выходи на улицу.
Минуты через две Арнольд тоже выскочил из дома и отшвырнул в сторону пустую канистру. В сарае что-то взорвалось, и двор осветился взметнувшимися к небу языками пламени. Журналист с реставратором автоматически пригнулись.
— Ну, сейчас начнется, — усмехнулся Арнольд, — там у них только гранат несколько ящиков.
Автомобильные фары вдруг осветили забор и крышу дома. Взвизгнули тормоза, и возле калитки остановилась милицейская «Волга».
Арнольд толкнул Сергея в кусты и сам прыгнул за ним.
Из машины выскочили несколько человек.
— «Общак» спасайте! — крикнул кто-то из них, и бандиты, распахнув калитку, кинулись мимо лежащих в кустах Сергея и реставратора в дом.
— В машину, — шепнул Николаеву Арнольд.
Едва они подбежали к «Волге», как в доме что-то рвануло, и из окон и дверей вырвалось пламя.
Арнольд сел за руль, Сергей прыгнул рядом на сиденье. Машина взревела мотором и, развернувшись на небольшом пятачке перед домом, рванула к переезду. И вовремя. Раздался сильный взрыв, над улицей Освобождения вдруг поднялся к звездному небу огромный огненный гриб и осколки забарабанили по крыше удаляющейся на предельной скорости «Волги».
Только отъехав от города километров десять, они взглянули друг на друга и улыбнулись.
— Как ни странно, но твой безумный план удался, и мы выбрались из города и даже остались целы, — сказал Николаев.
— Он нам удался именно потому, что был достаточно безумным.
— Да, кстати, где твой арбалет? Он нам здорово помог. Если не он, я бы уже лежал на кладбище в свежевырытой могилке.
— О черт, — хлопнул себя по лбу Арнольд, — я же его в доме оставил.
— Может, вернемся?
— По-моему, не имеет смысла — судя по силе взрыва, сейчас на этом месте огромный котлован.
— Что ж, они сами виноваты, не надо было покупать так много боеприпасов.
— Твоя «ласточка», точнее, ее «душа» должна быть довольна, мы отомстили за нее. Миллиона на два этих мафиози наказали.
— Каких два, — покачал головой журналист, — там только в сейфе миллиона два было.
— Да, плюс еще валюта, плюс лаборатория с наркотиками и два новеньких «мерседеса».
— Вот «мерседесов» с «бенцами» жалко.
— Что ж ты раньше не сказал, я бы тебе один вывел из сарая.
— Это было бы неплохо. И сидел бы я сейчас с «бенцем» в обнимку на заднем сиденье, а за рулем прекрасная блондинка Мерседес. Красота! — закрыв глаза, мечтательно произнес Сергей.
— Да, кстати, это тебе, — Арнольд, держа руль левой рукой, начал вытаскивать из карманов пачки с деньгами и бросать их на колени Николаеву.
— Что это?
— Как что? Деньги. Они же тебе «ласточку» угробили, где ты теперь возьмешь машину, знаешь, какие сейчас цены, ну вот я и взял у них сто тысяч, купишь себе новую на рынке.
Сергей сложил пачки сторублевок стопкою и сказал:
— Представляешь, однажды мне предложили взятку в полмиллиона. Я тогда еще работал следователем в милиции. Это в пять раз больше, чем здесь. Вот такая стопка. И я отказался. А деньги раньше, не чета этой туалетной бумаге были.
— За что тебе такую взятку давали? — поинтересовался Арнольд.
— А я и сам не знаю. Мужику от силы пятнадцать суток грозило за драку в ресторане.
